Смерть. Три эпизода.

Отложенная

Канада, тихий сонный город, яркий полдень, огромное высокое небо. Я купил себе ролики и мне не терпелось их опробовать. Я сидел на бетонном бордюре и тщательно шнуровал спецобувь. Из соседнего дома вышла миловидная женщина, слегка растрепаная. Про себя я отметил, что у нее истинно славянская внешность - большие выразительные голубые глаза, русые длинные волосы и хорошая, ухоженная белая кожа. Она подошла ко мне, явно смущаясь своей "несуразной" просьбы. "Привет. Как дела? Слушай, можешь мне помочь?" "Конечно, солнце". "Я живу на третьем этаже, в 305 квартире, там тумбочка, на ней лежит баночка с лекарством, можешь принести?".

Вот незадача, зло подумал я. Вот только же вышел, такой отличный день, сейчас самое время покататься и все такое. Но у женщины дрожали руки и совесть переключила меня в режим "сострадание". Я с явным неудовольствием начал расншуровывать шнурки, и спросил почему она не может сама взять лекарство. "У меня слабые ноги". Я выругал себя за черствость, снял ролики, и попросил ее за ними присмотреть.

В комнате меня встретили две кошки и страшный бедлам. Хаос был довольно своеобразный - иллюстрация жизни-банкрота. Дорогущий и давно не пользованный беговой тренажер стоял посреди зала, заваленный тряпьем и забрызганный чем-то жидким (еда для котов?). В углу стоял дорогой светлый кожаный диван, с изувеченным телефоном и грудой старых журналов (женские, лакированые, очень дорогие). На изящной, но изрядно запыленной тумбочке стояла та самая баночка, крышка отдельно. Кроме этого, лежало несколько бумажек, нахально выделявшихся своим лоском и незатертостью. Я быстро пробежал глазами - что-то вроде бланка медицинского учреждения. "Боли там-то и там-то, непорядок с тем-то и тем-то. Предписано..." Бумажек оказалось штук двадцать, и все с разными бедами...

"Привет, вот твои лекарства". "Спасибо, мне уже лучше, я пожалуй пойду". Женщина направилась к дому. Я пожал плечами и стал шнуровать ролики. "Как тебя зовут?" Я сказал. "Ты любишь котов?" "Да" "Я не запираю дверь. У меня много корма в шкафу на кухне". "ОК" - машинально сработал мой автоответчик. Она исчезла из поля зрения, я с полной грудью воздуха предался полету в духмерном пространстве.

Через минуту у меня что-то екнуло. Я на всех парах двинул назад домой, чертыхаясь расшнуровал ролики и влетел в свою квартиру. Торопливо набрал 911, минуту объяснял whereabouts, и полетел в квартиру Кэти.

Не знаю, что было со мной - то ли ватные ноги, то ли я забыл куда идти, но когда я вбегал в ее квартиру меня там уже останавливал плечистый коп. "Wow, wow, куда, типа, прешь сэр?" "Это я вызвал 911". "А, тогда мне нужно вас допросить, сэр". Я автоматически называл свой адрес и телефон, отмечая про себя двух крепких парней в униформе, посреди которых безжизненно болталась Кэти. "Офицер, что случилось?" "Точно не знаю, я был поблизости, вбежал в квартиру, мадам [фамилия] привязывала электрический удлинитель к перилам на балконе. Второй конец был у нее на шее".

Я навестил Кэти в больнице. Мы не вспоминали о причине ее появления здесь. Она только поблагодарила за заботу о кошках. Мы оба поняли о чем речь.

Удаленная

Я сидел дома и тупо втыкал в компьютер. День был весьма хорош, и я корил себя за то что так бездарно его прожигаю. Телефон.

"Привет, можно Роба?" "Роб здесь не живет". Втыкаю дальше, минут через десять звонок повторился. "Привет, можно Роба?". Мужской голос был с хрипотцой, не напористый, мне почему-то нарисовался Шон Коннери. "Вы звоните сюда второй раз, Роб здесь не живет. Скорее всего вы ошиблись номером". "Извините, сэр".

Я выкурил сигарету. Собрался выйти на улицу. Застегиваю рубашку. Телефон.

"Роб здесь не живет". На эту интонацию явно не рассчитывали. Впрочем, я себе живо представил старенького Шона, который из-за маразма не может различить две слепившихся цифры номера и из-за этого постоянно их путает. "Погодите, не извиняйтесь, я попробую вам помочь. У вас есть правильный номер телефона?" "Да". Называет мой номер. "Вы уверены?" "Абсолютно. Я разговаривал с Робом месяцев десять тому". "А ну это все объясняет, я живу здесь чуть более полугода". "Извините, всего хорошего". "Подождите, у вас есть интернет?" "Да". "Вы знаете фамилию Роба?" "Да, конечно". "В интернете есть специальный сайт, где можно узнать телефон по фамилии" "Серьезно? А как?" "Если вам очень нужен Роб, скажите его фамилию и свой телефон, я вам через пару минут перезвоню" "Хорошо, спасибо good man, я сейчас в Калифорнии, звоните мне через оператора, я оплачу ваш звонок". Я был слегка стеснен в средствах и отказываться не стал.

Я без труда нашел несколько вполне релевантных Робов и перезвонил. Коннери быстро вычислил нужного и собрался прощаться. "А могу ли я вас спросить, зачем вам Роб" - я сморозил явную глупость. Шон помедлил, и спокойно ответил "Роб - мой брат. У меня мало времени, я спешил сказать ему несколько важных слов. Я умираю от рака легких." На мое долгое замешательство Шон все так же спокойно ответил (мне даже показалось, что он затягивается сигаретой) - "Не волнуйся young man, мне сорок лет, но я готов умереть". "I am sorry" - запоздало расшаркивался я. "Все нормально. Я готов. Спасибо за помощь. Прощай".

Он заплатил за звонок.

Моя

Я узнал о смерти примерно в пять лет. Мой отец тогда служил в авиационном полку и ему полагалось летное обмундирование. Как-то ему выдали толстый кожух с подкладкой из толстой овчины. Он принес его домой, но достойного применения ему долго не находилось, пока он не постелил его на пол и не предложил мне на нем "поваляться". Занятие было весьма увлекательным, и я любил этот кожух.

Однажды, валяясь и кувыркаясь на этом классном кожухе я в пол-уха слушал телевизор, который сквозь дремоту смотрел отец. Там шла какая-то пропагандистская чепуха про основателей текущего "-изма". Запало слово "Маркс". Я не знал что это или кто это, но имя было на слуху, поскольку наш дом стоит на улице Маркса. "Маркс - это дядька такой, с бородой" - не совсем в русле существующей идеологии ответил отец. "Только он умер". "А как это умер?" "Ну умер и все. Нет его больше". "А ты тоже умрешь?" "Да, я тоже умру, но еще не скоро." "А я умру?" "И ты умрешь". "И меня тоже не станет и 'все'? " Тут отец видимо проснулся, поскольку перевел тему на что-то другое, менее существенное. Все-равно я выпал из реальности на несколько дней.

Самые яркие иллюстрации смерти почему-то в кино. Даже ярче чем в жизни, несмотря на то что я видел тела умерших.

Матрица. У Нео из пупка извлекают "жучка" и на ходу выбрасывают его из автомобиля прямо на шоссе. Кадр: дождливый чад улицы, на мокром асфальте лежит "жучок" в стеклянной колбочке. "Жучок" светится красным огоньком. Огонек пока еще тлеет, но постепенно гаснет... Вот он испустил последний квант света и экран заливается черным.

Так же будет в моих глазах, когда придет время.